Газопровод, известный как Греко-Болгарский интерконнектор (IGB) обеспечивает доступ к Южному газовому коридору, который соединяет газотранспортные сети двух соседних стран на Балканах, а также к ряду новых источников природного газа и начал официально действовать с 1 октября 2022 года. Европейские страны, пережившие критический энергетический кризис из-за российско-украинской войны, начали искать альтернативы источникам энергии из России.
В этом контексте Анкарский центр исследований кризисных ситуаций и политики (АНКАСАМ) представляет Вашему вниманию мнение Сэма Уильямса, специалиста по энергетической и климатической политике Европейского союза (ЕС) и немецкой компании EPICO KlimaInnovation для оценки важности IGB строительства которoго началoсь в 2020 году.
- Интерконнектор Греция-Болгария был официально открыт 1 октября 2022 года. Считаете ли вы, что этот интерконнектор полностью покроет потребности Европы в природном газе?
IGB не стремится полностью удовлетворить потребности ЕС в природном газе и не стремится заменить российский газ. Основная цель этого интерконнектора носит стратегический характер. Он направлен на диверсификацию поставок природного газа в Болгарию и в регион.
Это уже можно рассчитать с помощью простого уравнения. Даже с учетом резкого снижения потребления природного газа во втором квартале 2022 году что примерно на 14 млрд кубометров меньше, чем во втором квартале 2021 году. ЕС потребляет в общей сложности около 400 млрд кубометров природного газа в год. В 2021 году из России поступило 155 млрд кубометров природного газа. IGB имеет годовую мощность газа 3-5 миллиардов кубометров и транспортирует природный газ из Азербайджана через Трансадриатический трубопровод (TAP).
Первые рыночные испытания мощности IGB начались в 2015 году, а строительство официально началось в 2020 году. Поэтому завершение строительства IGB в то время когда шла Русско-Украинская война очень важно с точки зрения диверсификации. Сильно зависеть от экспорта природного газа из одной страны рискованно по своей сути. Например, Болгария поставляет 90% своего природного газа из России. Это составляет почти 3 миллиарда кубометров в год.
Можно сказать, что IGB играет ключевую роль в диверсификации поставок природного газа в регионе. Примечателен и дополнительный потенциал, который здесь можно получить благодаря терминалу СПГ в Александруполисе. Хотя поэтапный отказ от природного газа неизбежен в среднесрочной перспективе, он остается одним из основных источников энергии для ЕС.
С другой стороны, необходимо увеличить количество возобновляемых источников энергии. Однако в текущей ситуации диверсификация поставок природного газа. Это имеет решающее значение для обеспечения энергетической безопасности и в конечном счете для снижения стоимости счетов за электроэнергию для европейских домохозяйств.
- Каковы могут быть экономические выгоды интерконнектора для Греции и Болгарии?
Этот ответ будет иметь как минимум два измерения. Первая связана с текущим энергетическим кризисом. Второй касается более широкой макроэкономической перспективы энергетического рынка. Таким образом, IGB поможет жителям региона потреблять энергию по более доступной цене.
В нынешнем процессе ЕС подвергает себя жесткому испытанию через энергетический кризис. Государства-члены обсуждают альтернативные варианты снижения цен на энергоносители в текущих обстоятельствах. Однако ни один из этих вариантов не является оптимальным. Это в основном связано с тем, что ценовые сигналы имеют решающее значение для целостности энергетического рынка, а также для стимулирования внедрения возобновляемых источников энергии. Однако высокие затраты на энергию имеют негативные последствия для общества. Таким образом, диверсификация поставок находится в центре любого решения.
Экономические выгоды часто связаны с надежностью поставок. Либеральный по своей сути европейский энергетический рынок лучше всего работает, если энергоснабжение доступно из нескольких государств. Если такой сценарий реализуется, цены на газ будут конкурентоспособными, инвестиционные риски снизятся и в конечном счете, снизятся затраты для населения. Дивергенция ведет к росту, а усиление необходимости адаптации ведет к инновациям. Эти результаты напрямую связаны с защитой прав человека и благосостояния.
IGB вступает в игру, потому что он снижает монополию Газпрома в регионе и обеспечивает преимущества для Европы в целом. Аналогичным образом, рассматриваемая ситуация развивается с положительными изменениями политического и дипломатического характера.
- Известно, что азербайджанский природный газ будет транспортироваться по Южному газовому коридору и подключаться к IGB. Считаете ли вы, что страны Центральной Азии будут поставлять природный газ в Европу?
Вряд ли есть какие-либо реалистичные ожидания относительно поставок природного газа из стран Центральной Азии в Европу в краткосрочной перспективе. Однако факт то что российская оккупация Украины снова поставила на повестку дня вопрос об альтернативных поставщиках газа.
Наиболее перспективным является природный газ из Туркменистана, запасы которого составляют около 14 триллионов кубометров природного газа. С 2000-х годов существует идея построить Белый поток-
газопровод, который будет транспортировать туркменский природный газ из Грузии в Румынию по дну Каспийского моря. Предполагается, что это принесет в ЕС 30 миллиардов кубометров природного газа.
Однако конфликт в правовом статусе Каспийского моря является определяющим фактором среди причин, по которым такой проект не реализуется. Кроме того, Туркменистан дипломатически очень близок к России, которая вместе с Ираном оказывает серьезное давление, чтобы не допустить продажи природного газа в ЕС. Поэтому Белый поток теоретически заработает только в 2024 году.
- Как Россия отреагирует на такое развитие событий?
Кремль имеет успешный опыт использования экспорта энергоресурсов в Европу в качестве средства давления. Поэтому очевидно, что он будет бороться с любым вызовом своей монополии. IGB- это проект, начатый как минимум в 2015 году и ожидается, что Россия отреагирует на него.
Всего за несколько дней до вторжения в Украину Россия купила 10% акций азербайджанского газового проекта Шах-Дениз через государственную компанию Лукойл. Это означает, что доходы от продажи азербайджанского газа в ЕС также выгодны Кремлю. Такие инвестиции следует рассматривать в общей картине различных инвестиций российского государства в ключевые азербайджанские компании и инфраструктуру. Например, в тот же период Лукойл также купил 25% акций Sığ Water Absheron Peninsula, района разведки природного газа. Не говоря уже о включении России в Южный газовый коридор и ее 16-процентной доле в Азербайджанской газоснабжающей компании (AGSC).
Сэм Уильямс
Сэм Уильямс — специалист по энергетической и климатической политике ЕС в EPICO KlimaInnovation. Уильямс изучал политологию и международные отношения в Кентском университете в Англии и имеет степень магистра в изучение ЕС и международной государственной политики из Лондонской школы экономики. Он также получил степень магистра международных отношений и дипломатии ЕС в Колледже Европы и специализировался на внешнеэкономических отношениях и устойчивом развитие. Уильямс работает над энергетической и климатической политикой и дипломатией ЕС в группе по энергетике APCO Worldwide (Брюссель), Секретариате Энергетического сообщества (Вена) и в двух аналитических центрах в Италии.
