С началом второго президентского срока Дональда Трампа в США вновь активизировались обсуждения о покупке Гренландии у Дании. 21 января 2025 года Трамп заявил, что «Гренландия необходима США для международной безопасности».
Гренландия — это автономный регион в составе Королевства Дания, расположенный на севере Атлантического океана и в значительной степени покрытый ледниковым щитом. Хотя географически Гренландия относится к Северной Америке, геополитически она остается тесно связанной с Европой. Этот спорный запрос Трампа рассматривается как один из крупных стратегических шагов США и имеет потенциал открыть новую главу в формировании американской внешней политики. Несмотря на то, что подобные заявления в текущих международных отношениях могут восприниматься всерьез, международное право и существующие геополитические условия представляют значительные препятствия для реализации предложения Трампа.
Стремление США к расширению своего влияния в Арктическом регионе началось в XIX веке с покупки Аляски у России в 1867 году за 7,2 миллиона долларов. Этот шаг был поддержан попыткой России сбалансировать влияние Британии в Тихоокеанском регионе после поражения в Крымской войне. Присоединение Аляски обеспечило присутствие американской армии в регионе, расширило стратегическое влияние Вашингтона в Тихом океане и принесло значительные экономические выгоды. Это событие стало одним из ключевых элементов политики США по расширению своего влияния в Арктике.[1]
После покупки Аляски планы США по приобретению островов Гренландия и Исландия у Дании были предложены в 1860-х годах государственным секретарем США Уильямом Сьюардом, 24-м по счету. Однако эти переговоры, начатые после поражения Дании во Второй Шлезвигской войне, не получили поддержки Конгресса и в итоге провалились. Несмотря на это, идея включения Гренландии в стратегические цели США вновь неоднократно поднималась в XX веке.[2]
Гренландия представляет собой важный геополитический регион благодаря своему стратегическому расположению, природным ресурсам и военной инфраструктуре. Основной причиной интереса Трампа к Гренландии являются ее богатые запасы стратегических минеральных ресурсов. Этот подход соответствует долгосрочным целям США по усилению своего присутствия в сфере безопасности на острове. В частности, проект, реализуемый в течение последних двух лет Национальным научным фондом США, направленный на восстановление устаревшей минеральной инфраструктуры Гренландии, подтверждает академический и стратегический интерес к региону. Запасы криолита на острове играют ключевую роль в производстве военной авиации и других промышленных отраслях.[3]
Во время Второй мировой войны США укрепили свое присутствие в Гренландии, построив военные аэродромы и радиолокационные базы. Эта инфраструктура впоследствии стала частью системы раннего предупреждения против ядерных угроз со стороны Советского Союза в годы холодной войны. Кроме того, для защиты криолитового месторождения в Гренландии США построили военно-морскую базу Bluie West Seven и усилили меры безопасности в регионе. В период Второй мировой войны из этого месторождения, ныне известного как Ивиттуут, было добыто и отправлено на алюминиевые заводы Северной Америки 85 000 тонн минерала. Этот регион исторически играл ключевую роль в военных и экономических интересах США в Гренландии.[4]
Конкуренция крупных держав в Арктике делает Гренландию важным фактором баланса против растущих экономических и стратегических амбиций таких акторов, как Россия и Китай. В частности, стратегия Китая «Полярный шелковый путь» усилила интерес к региону, в то время как Россия укрепила свое влияние за счет энергетических ресурсов и военного присутствия. Предложение Трампа о покупке Гренландии направлено на сдерживание этих двух крупных держав и обеспечение долгосрочного стратегического влияния США в регионе.
«Полярный шелковый путь» был включен в масштабный инфраструктурный и логистический проект Китая «Один пояс, один путь» (BRI) в 2017 году и характеризуется инвестициями в инфраструктуру на таких экономических коридорах, как Северный морской путь. Этот проект, также называемый «Золотым водным путем», вызвал большой интерес к добыче природных ресурсов и развитию морских перевозок в Арктике. Однако роль и значение «Полярного шелкового пути» в арктической стратегии Китая остаются неопределенными. Китайские официальные лица дают противоречивые сигналы по этому вопросу, а сам проект рассматривается не только в контексте сотрудничества с Россией, но и как платформа взаимодействия с Северо-Восточной Азией и странами Скандинавии. Несмотря на это, место «Полярного шелкового пути» в общей стратегической повестке Китая до сих пор остается не до конца ясным.
В феврале 2022 года, за несколько дней до начала российско-украинской войны, Си Цзиньпин и Владимир Путин встретились в Пекине, чтобы обсудить стратегические вопросы, включая развитие «Полярного шелкового пути». Этот проект, впервые представленный в 2017 году, рассматривался как одно из ключевых направлений возможного сотрудничества между Россией и Китаем, а в некоторых кругах даже как один из геополитических столпов их партнерства. Однако, во время повторного визита Си в Россию в марте 2023 года, хотя он подчеркнул приверженность стратегическому партнерству с Москвой, он также отметил, что эти отношения не являются «безграничными». В то время как Россия выражает готовность к расширению китайского присутствия в Арктике, в официальной китайской риторике «Полярный шелковый путь» постепенно отходит на второй план. Это усиливает неопределенность в отношении арктической политики Китая и его долгосрочной стратегии в глобальном порядке.
Заявления Трампа вызвали ряд вопросов с точки зрения международного права. Несмотря на то, что Гренландия юридически остается частью Королевства Дания, принятый в 1979 году Закон об автономии предоставил острову широкие права.[5] Гренландия, несмотря на свою зависимость от Дании в вопросах обороны и внешней политики, обладает собственной правовой системой и управлением. Это позволяет рассматривать остров как сообщество, обладающее правом на самоопределение. Право на самоопределение является фундаментальным принципом, закрепленным в статье 1(2) Устава ООН, а также в статье 1 Международных пактов о гражданских и политических правах и об экономических, социальных и культурных правах. Оно гарантирует народам свободу самостоятельно определять свой политический, экономический, социальный и культурный статус.
Гренландцы, в соответствии с этим правом, являются единственным органом, имеющим право принимать решения о будущем Гренландии. В международном праве приобретение территории исторически происходило различными методами, однако современное международное право ограничило эти способы и установило четкие правила:[6] (i) Передача территории через договор между государствами возможна, но такие соглашения должны соответствовать праву на самоопределение, закрепленному в статьях 1 и 55 Устава ООН. Даже если Дания согласится продать Гренландию США, эта передача не может быть осуществлена без согласия гренландцев. (ii) Исторически государства приобретали территории через открытие и заселение, но этот метод в современном международном праве более не признается. Следовательно, датские поселения в Гренландии в XIX веке не могут рассматриваться как законное основание для приобретения территории. (iii) Использование силы для захвата территорий запрещено в соответствии с пунктом 2(4) Устава ООН. Этот принцип был дополнительно подтвержден Декларацией ООН 1970 года «О принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами».
Заявление Трампа о возможном применении экономического давления для установления контроля над Гренландией представляет собой спорную область в международном праве. Экономическое принуждение часто рассматривается в контексте «запрета вмешательства». Резолюция 2131 (XX) Генеральной Ассамблеи ООН от 1965 года запрещает государствам вмешиваться во внутренние дела других государств с применением экономического давления.[7]Однако остается предметом споров, стали ли такие решения нормой международного обычного права.
Заявления Трампа о Гренландии, особенно в контексте теории секьюритизации (securitization), можно рассматривать как процесс придания легитимности чрезвычайным мерам в отношении региона путем его определения как «необходимого» для международной безопасности. Акцент на стратегической ценности Гренландии подчеркивает, что остров — это не просто территория, а ключевой элемент в глобальном балансе безопасности.
Высказывание Трампа о том, что Гренландия «необходима для международной безопасности», может рассматриваться как инструмент для оправдания чрезвычайных мер, таких как военное вмешательство или дипломатическое давление. Согласно концепции секьюритизации, предложенной Вэвером, проблема не просто обозначается как угроза безопасности, но также формируется право и необходимость на вмешательство в нее.
Представление Гренландии как области американских интересов можно рассматривать как важный шаг к укреплению стратегического доминирования США в регионе, особенно на фоне растущего влияния Китая и России. Арктика и Гренландия обладают ценными природными ресурсами и геополитическими преимуществами, что усиливает стремление Вашингтона к расширению своего присутствия в регионе.Китайские инфраструктурные инвестиции и военное присутствие России в Арктике могут рассматриваться США как потенциальная угроза, а нарратив секьюритизации Гренландии способен дополнительно укрепить эту позицию. Кроме того, редкоземельные металлы и энергетические ресурсы Гренландии являются важным элементом глобальной конкуренции, поскольку они имеют стратегическое значение для таких крупных игроков, как Китай и Россия.
В заключение, заявления Трампа не только отражают защиту интересов США, но и могут рассматриваться как часть стратегии безопасности, направленной на ограничение влияния Китая и России в регионе. В этом контексте безопасность Гренландии становится элементом стратегического противостояния между великими державами, одновременно выходя за рамки традиционных норм международного права. Риторика Трампа в данном вопросе может быть воспринята как дискурсивная стратегия, используемая США для укрепления своей роли в качестве глобального лидера в условиях изменяющейся системы международной безопасности и трансформации международно-правовых норм.
[1] “History Explains Trump’s Interest in Greenland—And Why Buying It Won’t Be So Easy”, TIME, https://time.com/7208293/buying-greenland-history/, (Дата доступа: 24.01.2025).
[2] То же место.
[3]Greenland’s Mineral Heritage in the Trump Era”, Forbes, https://www.forbes.com/sites/saleemali/2024/12/26/greenlands-mineral-heritage-in-the-trump-era/, (Дата доступа: 24.01.2025).
[4] То же место.
[5] “You cannot sell parts of a state territory”, LTO, https://www.lto.de/recht/hintergruende/h/interview-trump-usa-control-greenland-right-to-self-determination-international-law, (Дата доступа: 24.01.2025).
[6] То же место.
[7] “General Assembly Resolution 2131 (Xx) Of 21 December 1965 Declaration on The Inadmissibility of Intervention in The Domestic Affairs of States and The Protection of Their Independence and Sovereignty”, United Nations Library of International Law, https://legal.un.org/avl/pdf/ha/ga_2131-xx/ga_2131-xx_e.pdf, (Дата доступа: 24.01.2025).
