Внешняя политика Узбекистана основана на многовекторном и стратегическом подходе, который осуществляется с особой тщательностью в условиях обостряющейся конкуренции между глобальными державами. Администрация Ташкента, расположенная в самом центре Центральной Азии, придерживается сбалансированной политики сотрудничества с ведущими мировыми государствами, стремясь одновременно обеспечить экономическое развитие и региональную стабильность.
На протяжении всей истории Узбекистан оставался одним из ключевых перекрёстков Евразии, и сегодня он пытается выстроить баланс между китайской инициативой “Один Пояс, Один Путь”, стратегией США в Центральной Азии и интеграционной политикой России в евразийском пространстве. В условиях трансформации глобальной геополитической среды Узбекистан привлекает внимание мировых держав не только благодаря своему географическому положению, но и за счёт природных ресурсов и экономического потенциала. Экономическое сотрудничество, особенно в сфере энергетики и инфраструктурных проектов, усиливает глобальную конкуренцию в регионе и расширяет стратегическое пространство для манёвра Ташкента. Администрация Ташкента настойчиво придерживается курса на независимую внешнюю политику, стремясь защитить национальные интересы и избежать полной зависимости от какой-либо одной державы. Последние события подтвердили, что Узбекистан придерживается стратегии тонкого баланса между США, Россией и Китаем, при этом придавая первостепенное значение национальным интересам и стремясь к независимой позиции среди мировых держав.
В контексте отношений с США встреча, состоявшаяся 21 февраля 2025 года между Государственным секретарём США Марко Рубио и министром иностранных дел Узбекистана Бахтияром Саидовым, продемонстрировала решимость Вашингтона усилить своё влияние в Центральной Азии. В ходе переговоров обсуждалось значение механизма C5+1 и его дальнейшее развитие для повышения эффективности. Согласно заявлению Государственного департамента США, стороны акцентировали внимание на вопросах сотрудничества, направленного на обеспечение стабильности и содействие экономическому развитию в Центральной Азии.[1]После встречи министр иностранных дел Саидов подчеркнул необходимость укрепления узбекско-американских отношений во всех сферах, отметив важность углубления экономического партнёрства и увеличения объёмов взаимной торговли.[2] Намерение США развивать сотрудничество с Узбекистаном в рамках стратегического партнёрства, включая инвестиции в критически важные минералы и американские технологии гражданской ядерной энергетики, свидетельствует о стремлении Вашингтона укрепить своё присутствие в регионе не только на дипломатическом, но и на экономическом уровне.
Интерес США к Центральной Азии не ограничивается лишь дипломатическими и экономическими вопросами. После вступления Дональда Трампа в должность президента США на второй срок 20 января 2025 года в посольстве Узбекистана в США 31 января 2025 года состоялась церемония военного сотрудничества, что продемонстрировало ускорение стратегических шагов Вашингтона в регионе. Это мероприятие подтвердило, что усилия США по расширению своего влияния в Центральной Азии развиваются в рамках более радикальной политики, направленной на изоляцию Китая. В ходе церемонии 31 января посол Узбекистана в США Фуркат Сыдыков подчеркнул, что партнёрство между Узбекистаном и США выходит за рамки двусторонних целей и имеет критически важное значение для безопасности и стабильности всего Центральноазиатского региона. Основной причиной растущего интереса Вашингтона к Центральной Азии является не только наличие в регионе нефти и природного газа, но и его богатство редкоземельными элементами и минералами, которые играют ключевую роль в высоких технологиях, чистой энергетике и оборонной промышленности. США стремятся углубить связи с государствами региона, чтобы ослабить доминирующее положение Китая в этих секторах.[3]
Узбекистан, укрепляя отношения с США, одновременно продолжает проводить сбалансированную внешнюю политику в отношении России и Китая. Эта позиция вновь проявилась 24 февраля 2025 года, когда администрация Ташкента воздержалась при голосовании на Генеральной Ассамблее ООН по резолюции, принятой в связи с третьей годовщиной войны между Россией и Украиной. Проект резолюции, подготовленный Украиной и европейскими странами, требовал “немедленного, полного и безусловного” вывода российских войск с украинской территории. Однако Узбекистан, стремясь избежать реакции со стороны какой-либо из сторон, воздержался от голосования, продемонстрировав тем самым свою нейтральную позицию.[4] Подход Узбекистана к данной резолюции был воспринят как отражение его стремления сохранить отношения с Россией и одновременно продолжать сотрудничество с США.
В этот период влияние Китая в Центральной Азии продолжает усиливаться. На саммите G20, состоявшемся 21 февраля 2025 года в Южной Африке, министр иностранных дел Китая Ван И заявил, что Пекин поддерживает все мирные инициативы, включая достигнутое соглашение между США и Россией, и выразил готовность Китая сыграть “конструктивную роль” в этом процессе.[5] Однако с точки зрения реализма и стратегического анализа многие эксперты рассматривают эти заявления как часть усилий Пекина по осторожному балансированию своих экономических связей с Россией, чтобы избежать разрыва потенциальной оси Пекин-Москва, учитывая зависимость Китая от европейского рынка.
Сотрудничество с Китаем имеет для Узбекистана особое значение, особенно в контексте инфраструктурных проектов. Визит посла Кыргызстана в Швейцарии Омаркула Султанкулова 19 февраля 2025 года в швейцарскую компанию железнодорожных технологий Schwihag AG продемонстрировал возможность привлечения европейских компаний к реализации железнодорожного проекта Китай-Кыргызстан-Узбекистан.[6] В то время как Китай продолжает наращивать инфраструктурные инвестиции в Центральной Азии, вовлечение Европы в этот процесс ещё больше подчеркивает значение региона в глобальной конкуренции ведущих держав.
В ходе обсуждений в Конгрессе США было отмечено, что Иран, Россия и Китай разрабатывают альтернативные системы в рамках BRICS для защиты от экономического влияния США и создания собственных моделей взаимодействия. Представитель Демократической партии Адам Смит заявил, что США должны действовать в этом процессе более осторожно, отметив: “Мы должны укреплять прочные связи и проводить политику, учитывающую интересы наших партнёров”, тем самым призывая Вашингтон пересмотреть свою стратегию в регионе.[7]
Внешняя политика Узбекистана в условиях глобальной конкуренции ведущих держав развивается в прагматичном русле. В ответ на утверждения о покупке 31 месторождения в Навои китайскими компаниями Центр по использованию недр Узбекистана заявил, что продажи были осуществлены исключительно 12 компаниям, зарегистрированным в Узбекистане, и ни одна иностранная компания с иностранным капиталом не получила прямых прав. При этом на месторождения, предоставленные в аренду сроком на три года, не распространялось право собственности, а не менее 70% сотрудников должны были являться гражданами Узбекистана.[8] Все эти события подтверждают, что Узбекистан придерживается независимой стратегии в условиях глобального соперничества и ставит национальные интересы выше всего.
С обострением конкуренции между крупными державами в регионе Узбекистану необходимо грамотно управлять как экономическими, так и геополитическими рисками, чтобы сохранить пространство для дипломатического манёвра. В ближайшей перспективе ожидается, что администрация Ташкента продолжит углублять стратегическое партнёрство с США, одновременно поддерживая экономические и оборонные связи с Россией и Китаем. Высока вероятность того, что США предложат Узбекистану дополнительные инвестиции в рамках расширения своего присутствия в Центральной Азии, включая финансирование ключевых инфраструктурных проектов. В частности, поддержка американским частным сектором реформ Ташкента в сфере добычи полезных ископаемых, энергетики и цифровой инфраструктуры станет частью усилий Вашингтона по созданию альтернативного экономического партнёрства, направленного на противодействие Китаю. Однако Узбекистан осознаёт, что в обмен на экономическую помощь и передачу технологий Вашингтон может потребовать более активного сотрудничества в сфере обороны и безопасности. В рамках расширения и институционализации механизма C5+1 США могут предложить Узбекистану ведущую роль в Центральной Азии. Однако ожидается, что Ташкент с осторожностью отнесётся к этому предложению, продолжая соблюдать баланс в отношениях с Россией и Китаем.
В этом контексте более вероятным представляется не ослабление, а диверсификация экономических связей Узбекистана с Китаем. Крупные инфраструктурные проекты, такие как железнодорожный коридор Китай-Кыргызстан-Узбекистан, продолжат оставаться одним из ключевых инструментов экономического влияния Пекина в Центральной Азии. Узбекистан может стремиться укрепить свои глобальные экономические связи, привлекая к этому проекту не только китайские инвестиции, но и альтернативное финансирование из Европы. В этом направлении возможна реализация нормативных мер, направленных на стимулирование европейских инвестиций в инфраструктурные проекты Узбекистана. В то же время администрация Ташкента может минимизировать уровень военного и оборонного сотрудничества с Москвой, учитывая стратегические интересы России в регионе. Однако международное давление на Россию, вызванное войной в Украине, потребует от Ташкента осторожного пересмотра его отношений с Москвой. Ожидается, что Узбекистан продолжит экономическое сотрудничество с Россией, избегая при этом прямых политических и военных обязательств. В конечном итоге Узбекистан будет продолжать придерживаться многовекторной дипломатии, стремясь защитить свои национальные интересы, не привязывая себя к какому-либо одному геополитическому блоку в борьбе мировых держав за влияние в Центральной Азии.
[1] “Secretary Rubio’s Call with Uzbekistan Foreign Minister Saidov”, U.S. Department of State, https://www.state.gov/secretary-rubios-call-with-uzbekistan-foreign-minister-saidov, (Дата обращения: 26.02.2026).
[2] Novbahor Imamova, “US, Uzbekistan Reaffirm Commitment to Central Asia Security”, VOA, https://www.voanews.com/a/us-uzbekistan-reaffirm-commitment-to-central-asia-security/7984698.html, (Access Date: 26.02.2026).
[3] Ana Swanson, “Trump’s New Crackdown on China Is Just Beginning”, New York Times, https://www.nytimes.com/2025/02/26/us/politics/trump-china-crackdown.html, (Дата обращения: 26.02.2026).
[4] “Uzbekistan abstains as UN adopts Ukraine-backed resolution on Russia-Ukraine war”, Daryo, https://daryo.uz/en/2025/02/25/uzbekistan-abstains-as-un-adopts-ukraine-backed-resolution-on-russia-ukraine-war, (Дата обращения: 26.02.2026).
[5] “Wáng yì Chūxí Èrshí Guó Jítuán Wàizhǎng Huì”, Ministry of Foreign Affairs The People’s Republic of China, https://www.fmprc.gov.cn/wjbzhd/202502/t20250221_11559792.shtml, (Дата обращения: 26.02.2026).
[6] “Швейцарскую Компанию Хотят Привлечь к Строительству ж/д Китай — Кыргызстан — Узбекистан”, Kaktus Media, https://kaktus.media/doc/518470_shveycarskyu_kompaniu_hotiat_privlech_k_stroitelstvy_jd_kitay_kyrgyzstan_yzbekistan.html, (Дата обращения: 26.02.2026).
[7] Novbahor Imamova, “Kongressmen Smit: Markaziy Osiyoda İshonchli, Kuchli Sheriklar Kerak”, VOA, https://www.amerikaovozi.com/a/7595093.html, (Дата обращения: 26.02.2026).
[8] “Navoiydagi 31 Bitta Kon Hitoyliklarga Sotildi, Degan Ahborotni Rad Etamiz”, Yer Qaridan Foydalanish Markazi – Telegram, DMhttps://t.me/yerqaridanfoydalanishmarkazi/1220, (Дата обращения: 26.02.2026).
