Возрастающая конкуренция по оси Восток-Запад превратила Центральную Азию, наряду с другими регионами, в арену геополитического противостояния. Стремясь усилить свое влияние в этом регионе, Соединенные Штаты, Китай и Россия предпринимают различные дипломатические шаги, вкладывают средства в экономические проекты и заключают стратегические партнерства с целью установления превосходства. В особенности недавние политические события и экономические инициативы обладают потенциалом не только изменить существующий баланс сил в Центральной Азии, но и переопределить будущие ориентации региональных игроков. Эта ситуация усложняет борьбу крупных держав за влияние в регионе, одновременно вынуждая государства Центральной Азии проводить многовекторную политику балансирования.
20 января 2025 года, в ходе официальной церемонии инаугурации, Дональд Трамп принес присягу в качестве президента США и, вступив в должность, сразу же призвал Россию к заключению соглашения по прекращению войны в Украине, пригрозив в противном случае введением жестких экономических санкций против торговли. В своем заявлении от 22 января 2025 года Трамп подчеркнул важность дипломатических переговоров, отметив, что в случае отказа России от переговорного процесса последуют более жесткие экономические меры давления. Он также заявил: “Мы можем сделать это простым путем или сложным – и простой путь всегда лучше”, подчеркнув приоритетность дипломатического решения. Трамп, отметив, что ранее поддерживал хорошие отношения с президентом России Владимиром Путиным, выразил уверенность, что завершение войны возможно посредством дипломатических усилий, подкрепленных экономическими санкциями.[1]
На фоне этих заявлений, 23 января 2025 года пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков напомнил, что Россия никогда не забудет помощь, оказанную Соединенными Штатами во время Второй мировой войны, тем самым подчеркнув исторические союзнические связи и выразив стремление к конструктивному диалогу в современных международных отношениях.[2] В то же время Песков отметил склонность президента США Дональда Трампа использовать политику санкционного давления, указав, что этот метод применялся и в ходе его первого президентского срока. Он подчеркнул это словами: “Дональд Трамп любит санкционное давление, по крайней мере, в свой первый президентский срок он его любил”, давая оценку текущей политике США.[3] Кроме того, Песков указал, что со стороны Вашингтона пока не поступало сигналов о готовности к началу диалога между лидерами России и США, заявив: “Мы ждем сигналов, но пока их нет”.[4] Он также добавил: «Мы очень внимательно отслеживаем все заявления и фиксируем все нюансы с особой тщательностью”[5], подчеркнув, что Россия открыта к равноправному и взаимоуважительному диалогу, о чем неоднократно заявлял президент Владимир Путин.
Ожидания быстрого установления мира после прихода Дональда Трампа к власти столкнулись с возникшей сложностью, что привело к предположениям о возможном изменении подхода администрации Трампа к России и начале стратегической борьбы в регионах, где Москва обладает значительным влиянием. Южный Кавказ, а также, в особенности, Центральная Азия были восприняты как потенциальные эпицентры данного соперничества. Стремление Грузии проводить политику баланса между Западом и сохранением дипломатических и стратегических отношений с Россией и Китаем, а также изменение ролей в регионе, выраженное в отходе Армении от России и её стратегическом сближении с США, указывает на вероятность того, что Центральная Азия также может стать ареной аналогичных стратегических противостояний. Шаги, предпринятые администрацией Трампа в регионе, могут способствовать активизации дипломатических и стратегических инициатив в Центральной Азии и привести к превращению региона в центр более широких геополитических столкновений. В свою очередь, это может не только изменить баланс сил посредством экономических и дипломатических манёвров США, но и поставить под вопрос реакцию России на данные изменения.
В этом контексте недавно подписанное соглашение о военном стратегическом партнёрстве между Россией и Узбекистаном можно рассматривать как попытку Москвы укрепить своё влияние в Центральной Азии. Узбекистан, избегая прямого вовлечения в войну на Украине, продолжает поддерживать военные и экономические связи с Россией, тем самым проводя стратегическую политику баланса. Нежелание Ташкента присоединяться к таким объединениям, как Евразийский Экономический Союз (ЕАЭС) и Организация Договора о Коллективной Безопасности (ОДКБ), свидетельствует о его стремлении к независимой внешней политике. Эти события дают представление о том, какую позицию Центральная Азия может занять в борьбе за влияние между США, Россией и Китаем.[6]
Предыдущая администрация президента США Джо Байдена придерживалась осторожного подхода в отношении лиц и организаций Центральной Азии, обвиняемых в нарушении антироссийских санкций, учитывая сложное геополитическое положение региона и осторожно применяя санкционные меры. Бизнес-сообщество и элиты Центральной Азии воспользовались изменениями, вызванными войной в Украине, в торговых маршрутах Евразии; стремление Запада исключить Россию и использовать альтернативные пути, такие как Срединный коридор, наряду с продолжением ключевой роли региона в торговле с Россией, создало экономические преимущества для центральноазиатских стран. Несмотря на то, что некоторые компании региона подверглись вторичным санкциям после начала войны на Украине, в целом экономики Центральной Азии избежали серьёзного влияния санкционных ограничений.[7] Администрация Байдена, вводя меры против России, старалась минимизировать негативное влияние на отношения с центральноазиатскими правительствами. Однако ожидается, что политика Дональда Трампа, ориентированная на принцип «Америка прежде всего», приведёт к более жёсткому и прагматично-торговому подходу, что может привести к замене сбалансированной политики эпохи Байдена на более жёсткие меры в отношениях с Центральной Азией.
Дональд Трамп, хотя и выдвигал заявления о намерении завершить войну в Украине в ходе своей избирательной кампании, не представил конкретной стратегии, при этом настаивая на необходимости увеличения ответственности за обеспечение безопасности со стороны союзников НАТО и стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Влияние этого подхода на отношения США с Центральной Азией может проявиться в том, что администрация Трампа будет требовать от стран региона взять на себя большую ответственность в их отношениях с Россией. В случае провала переговоров между Москвой и Киевом ожидается, что Трамп потребует от стран Центральной Азии занять более жёсткую позицию в отношении России, что может осложнить усилия региона по сохранению текущего геополитического баланса.
На Форуме глобальных инвесторов «Глобальный шлюз», состоявшемся 29–30 января 2024 года в Брюсселе, Европейский Союз и международные финансовые институты обязались выделить 10 миллиардов евро на развитие транспортных связей в Центральной Азии. Этот инвестиционный проект усилил интерес ЕС к Срединному коридору, который рассматривается как альтернатива маршрутам, проходящим через Россию, в условиях войны в Украине, а также подчеркнул необходимость модернизации инфраструктуры на данном пути. В ходе форума было отмечено, что ЕС является крупнейшим иностранным инвестором в регионе и вторым по величине торговым партнёром, а также поставлена цель сделать Срединный коридор устойчивым маршрутом, соединяющим Европу и Азию в течение 15 дней. Принятые решения подтвердили стремление ЕС, наряду с США, к укреплению своего присутствия в Центральной Азии.[8]
За первые 11 месяцев 2024 года объём грузоперевозок по Срединному коридору увеличился на 63 %, достигнув 4,1 миллиона тонн, а контейнерные перевозки выросли в 2,6 раза, составив 50 500 TEU. По прогнозам, годовая пропускная способность достигнет 6 миллионов тонн, а контейнерная вместимость увеличится до 100 000 TEU. В этой связи Координационный центр Транскаспийского транспортного коридора, начавший работу в 2024 году, поставил цель сократить сроки доставки грузов между Европой и Азией до 15 дней. Данный коридор, реализуемый при участии Казахстана, Азербайджана, Грузии, Турции и Китая, приобретает всё большее стратегическое значение в глобальной торговле. Казахстан, стремясь снизить нагрузку тяжёлых транспортных средств на дорожную инфраструктуру, планирует до 2025 года установить 220 автоматизированных контрольных станций, из которых 45 уже введены в эксплуатацию. Эти системы контролируют соответствие транспортных средств установленным стандартам по весу и габаритам, способствуя сохранению транспортной инфраструктуры.[9]
В 2025 году, на фоне обострения геополитической конкуренции в Каспийском регионе и Центральной Азии, Россия и Иран получили выгоду от торговли по Международному транспортному коридору «Север-Юг» (INSTC), в то время как Баку во время войны в Украине превратился в ключевой транзитный центр для экспорта российской энергии и обхода санкций. Снижение уровня воды в Каспийском море создало трудности для крупных российских судов, в то время как расширение Казахстаном флота, приспособленного к мелководью, изменило баланс сил в регионе. Поддержка Турцией военного потенциала Азербайджана, Казахстана и Туркменистана способствовала укреплению их обороноспособности, что повысило значение Срединного коридора. На Конференции сторон Тегеранской конвенции было заявлено о рассмотрении экологических проблем, однако ожидалось, что Россия и Иран продолжат сохранять за собой право вето. В результате этих процессов страны региона столкнулись с новыми вызовами в сфере инфраструктуры и безопасности.
Приход Дональда Трампа к власти совпал с десятилетней годовщиной формата C5+1, который стал важной вехой в отношениях США и Центральной Азии. Данный формат, на протяжении длительного времени поддерживаемый как республиканцами, так и демократами, привёл к ожиданиям дальнейшего углубления стратегических связей в условиях повторного избрания Трампа. На фоне позитивных ожиданий стран региона американские официальные лица подчёркивали геополитическую значимость Центральной Азии и необходимость укрепления двусторонних отношений. В рамках обсуждения перспектив активного использования C5+1 рассматривались меры по увеличению объёмов торговли, а также предложения о расширении сотрудничества в сфере безопасности, энергетики и транспорта посредством президентских визитов и встреч на высшем уровне.[10] Эти события свидетельствовали о начале нового этапа в политике США в отношении Центральной Азии.
Взаимодействие между администрацией Трампа и странами Центральной Азии открыло новые возможности для сотрудничества, а активизация диалога на высоком уровне могла способствовать защите общих интересов стран региона на международной арене. Потенциальный визит президента США в регион мог бы стать показателем стратегической приверженности Соединённых Штатов. В сфере транспорта расширение маршрутов Срединного коридора через Туркменистан и Узбекистан, а также реализация железнодорожного проекта Узбекистан-Афганистан-Пакистан укрепили региональную интеграцию. Эти инициативы повысили логистическую эффективность, сделав регион ключевым узлом восточно-западных и север-южных торговых маршрутов. Кроме того, рост частных инвестиций США в цифровую экономику, критически важные минералы и финансовый сектор способствовал региональному развитию. В области безопасности ожидается, что США сыграют более активную роль в борьбе с терроризмом и охране границ, а страны Центральной Азии смогут укрепить сотрудничество с Соединёнными Штатами как в экономическом, так и в стратегическом аспектах.
На фоне противостояния США и ЕС с Россией и Китаем Центральная Азия в ближайшем будущем может превратиться в ещё более важную арену геополитического соперничества. В условиях администрации Трампа стремление США усилить своё экономическое и дипломатическое влияние в регионе может стать более выраженным через такие платформы, как Транскаспийский транспортный маршрут и формат C5+1. Однако эти усилия могут подтолкнуть Китай к ускорению инфраструктурных инвестиций и экономического сотрудничества в рамках инициативы «Один пояс — один путь», в то время как Россия может предпринять более агрессивные шаги для укрепления своего традиционного влияния в регионе. В результате страны Центральной Азии будут вынуждены активизировать многостороннее сотрудничество и прилагать усилия для сохранения независимости в условиях возрастающего давления со стороны крупных держав.
Государства региона, стремясь сбалансировать влияние трёх крупнейших мировых игроков, могут диверсифицировать сотрудничество с США, Россией и Китаем в различных сферах для поддержания своего экономического роста. Например, инвестиции и инфраструктурные проекты, поступающие из Китая, сотрудничество в области безопасности с Россией, а также финансовая поддержка со стороны США могут повысить экономическую и стратегическую гибкость Центральной Азии. Однако такая политика баланса, с другой стороны, может ещё больше усилить борьбу великих держав за влияние в регионе, что в долгосрочной перспективе приведёт к усложнению геополитического уравнения Центральной Азии.
[1] Donald Trump, “I’m not looking to hurt Russia. I love the Russian people, and always had a very good relationship with President Putin…”, Truth, https://truthsocial.com/@realDonaldTrump/posts/113872782548137314, (Дата обращения: 27.01.2025).
[2] “Песков: РФ никогда не забудет помощь США во время Второй мировой”, TASS, https://tass.ru/politika/22950777, (Дата обращения: 27.01.2025).
[3] “Песков: Трампу нравятся методы санкционного давления”, TASS, https://tass.ru/politika/22950813, (Дата обращения: 27.01.2025).
[4] “Песков: сигналов об организации контактов Путина и Трампа все еще не поступало”, TASS, https://tass.ru/politika/22950695, (Дата обращения: 27.01.2025).
[5] “Песков: РФ фиксирует все нюансы риторики США”, TASS, https://tass.ru/politika/22950727, (Дата обращения: 27.01.2025).
[6] “Russia and Uzbekistan Sign Strategic Partnership Programme in Military Field for 2026–2030 Period”, MoD Russia – Telegram, https://t.me/mod_russia_en/19005, (Дата обращения: 27.01.2025).
[7] Жанель Жазетова, “Под санкции США попали еще две казахстанские компании, связанные с Россией”, Kursiv, https://kz.kursiv.media/2025-01-10/zhzh-usasanctrionsgazpromneft, (Дата обращения: 27.01.2025).; “‘Получает станки из Европы, а затем отправляет их в КНР для доставки в РФ’. Еще одна узбекистанская компания попала под санкции США”, Radio Ozodlik, https://rus.ozodlik.org/a/33181113.html, (Дата обращения: 27.01.2025).
[8] Toghrul Ali, “European and International Financial Institutions to Invest $10 Billion in the Middle Corridor”, Caspian Policy Center, https://www.caspianpolicy.org/research/economy/european-and-international-financial-institutions-to-invest-10-billion-in-the-middle-corridor, (Дата обращения: 27.01.2025).
[9] Saniya Sakenova, “Cargo Transport via Middle Corridor Surges to 4.1 Million Tons in 11 Months”, Astana Times, https://astanatimes.com/2024/12/cargo-transport-via-middle-corridor-surges-to-4-1-million-tons-in-11-months, (Дата обращения: 27.01.2025).
[10] Javlon Vakhabov, “Renewed Horizons: Strengthening Central Asia-US Relations under the Trump Administration”, The Diplomat, https://thediplomat.com/2025/01/renewed-horizons-strengthening-central-asia-us-relations-under-the-trump-administration, (Дата обращения: 27.01.2025).
