13 сентября 2023 года Китай предпринял заметный шаг в международной дипломатии, назначив Чжао Сина послом в Афганистане. Этот шаг, который был сделан после победы Талибана в 2021 году, сделал Китай первой страной, назначившей нового посла при правительстве Талибана. Новый посол был тепло принят временным премьер-министром Мухаммедом Хасаном Ахундом и министром иностранных дел Амиром Ханом Муттаки, что стало признаком определенной дипломатической вовлеченности. В официальном заявлении Китая подчеркивалось, что назначение Чжао Сина отражает решимость страны укреплять свои отношения с Афганистаном. Этот дипломатический шаг является показателем стратегического интереса Китая к построению более прочных связей с правительством Талибана, хотя официального признания не последовало.
Стратегические интересы Китая в Афганистане выходят за рамки дипломатии. Страна рассматривает Афганистан как потенциальный источник сырья и важный элемент инициативы “Один пояс, один путь”. Богатство Афганистана полезными ископаемыми, такими как литий, и углеводородами представляет собой возможность для экономического роста Китая. Пекин стремится обеспечить стабильность в Афганистане для использования его ресурсов и создания торговых путей через регион. Еще одной стратегической озабоченностью Китая является предотвращение превращения Афганистана в убежище для Исламского движения Восточного Туркестана (ИДВТ). Китай рассматривает ИДВТ как угрозу как своей внутренней безопасности, так и успеху инициатив “Один пояс, один путь” и Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК) в Центральной Азии.
Китай активно стремится заключать соглашения с правительством Талибана для использования богатых запасов полезных ископаемых и энергетических ресурсов Афганистана. В одном из значительных соглашений о сотрудничестве по добыче полезных ископаемых Китай взял на себя обязательство на сумму до 540 миллионов долларов в рамках 25-летнего проекта по добыче нефти в бассейне реки Амударья. Спустя всего три месяца стало известно, что китайская компания предложила значительные инвестиции в размере 10 миллиардов долларов для добычи лития в Афганистане.[i] Помимо этого, Пекин, стремясь удовлетворить растущий спрос на литий для развивающейся индустрии электротранспорта, стратегически нацеливается на афганские провинции Кунар, Нуристан и Гильменд, богатые запасами лития. Сообщается, что китайская горнодобывающая компания Gochin предложила 10 миллиардов долларов для добычи литиевых резервов в Афганистане.[ii] Этот проект включает в себя строительство инфраструктуры для переработки полезных ископаемых в Афганистане, а также строительство гидроэлектростанций и дорожных сетей, что, как ожидается, создаст около 120 000 рабочих мест.
Хотя основное внимание Китая уделяется добыче полезных ископаемых и углеводородов, соглашения выходят за рамки этих областей. В мае 2023 года было возобновлено выполнение прямых коммерческих рейсов афганской государственной авиакомпанией Ariana, что стало позитивным шагом в двусторонних торговых отношениях. В июле Китай и Афганистан открыли сухопутный торговый маршрут. Также появились сообщения о том, что китайские компании начали инвестировать в производство электроэнергии на угле. [iii]
Что касается углеводородов, в январе 2023 года Пекин и Кабул заключили важнейшее экономическое соглашение с момента прихода Талибана к власти в августе 2021 года. Временно исполняющий обязанности министра шахт и нефти Афганистана Шахабуддин Делавер и представители дочерней компании Китайской национальной нефтяной корпорации (CNPC) — Синьцзянской центральноазиатской нефтегазовой компании (CAPEIC) — подписали контракт на разработку нефтегазовых месторождений на севере Афганистана. Посол Китая и первый заместитель министра экономики Афганистана Молла Абдулгани Барадар присутствовали на церемонии, которая транслировалась в прямом эфире на государственном радио и телевидении Афганистана, что подчеркивало политическую значимость этого соглашения для обеих сторон. Посол Китая назвал соглашение “образцом китайско-афганского сотрудничества” и “ярким примером союза и отношений между двумя странами”.[iv]
В то же время Кабул рассматривает китайские инвестиции как важную возможность для смягчения экономического спада, вызванного резким сокращением международной помощи. Привлекательность Китая заключается в его политике невмешательства, в отличие от санкционирующих западных стран. Внутри страны правительство Талибана, несмотря на продолжающиеся трудности, демонстрирует приверженность экономическому восстановлению, получая частичное признание от международных организаций в области экономической стабильности. В политическом плане правительство стремится воспользоваться прагматичной позицией Китая для обеспечения международного признания, безусловной помощи и разморозки активов. Эти цели, которые регулярно подчеркиваются на официальных переговорах, подчеркивают стратегическую зависимость Талибана от поддержки Китая для преодоления экономических трудностей и повышения политической легитимности на мировой арене.
[i] “Is China Engaged in Resource Politics in Afghanistan?”, Think China, https://www.thinkchina.sg/china-engaged-resource-politics-afghanistan, (Дата посещения: 11.01.2024).
[ii] “Sobre La Reactivación De Las Relaciones Entre China Y Afganistán”, Tarpán, https://tarpan.cl/articulos/sobre-la-reactivacion-de-las-relaciones-entre-china-y-afganistan/, (Дата посещения: 11.01.2024).
[iii] “China May Invest In Coal-Fired Power Generation In Afghanistan”, Energy Central, https://energycentral.com/news/china-may-invest-coal-fired-power-generation-afghanistan, (Дата посещения: 11.01.2024).
[iv] “China Y Afganistán: Un Desigual Matrimonio De Conveniencia”, Instituto Español de Estudios Estratégicos, https://www.ieee.es/en/Galerias/fichero/docs_opinion/2023/DIEEEO90_2023_JAVRUI_China.pdf, (Дата посещения: 10.01.2024).
