Солдаты, отправленные Соединенными Штатами Америки (США) в Грецию, и военные базы, которые США приобрели в стране, особенно Александруполис, обсуждаются в контексте прав суверенитета в греческом общественном мнении. Собственно говоря, известно, что за поспешно подписанными соглашениями с Македонией, Египтом и Италией стоит давление США. Бывший премьер-министр Греции и председатель партии СИРИЗА Алексис Ципрас также критикует премьер-министра Кириакоса Мицотакиса за то, что он был первым премьер-министром, разрешившим на неопределенный срок нахождение иностранных военных объектов на территории страны, а также за соглашение с Соединенными Штатами, которое не включает обязательства поддержки Турции. И все это вызывает выработку разумных обоснований рассматриваемых договоренностей.
Бывший начальник Генштаба Греции Михаил Костаракос написал на эту тему статью для газеты «Катимерини». В своей статье Костаракос сделал комментарии, которые привлекли внимание к важности повышения роли Греции в ее отношениях с США, возможно, чтобы успокоить греческое общественное мнение. С другой же стороны, он делал заявления, которые в долгосрочной перспективе могут открыть новые проблемы в отношениях с Турцией.
По словам Костаракоса, который был начальником Генштаба в 2011-2015 годах, в рамках новой стратегии, Греция является краеугольным камнем европейской оборонительной стены, которая простирается от Болгарии, Румынии и Центральной Европы до стран Балтии, ощущающих угрозу со стороны России. Костаракос утверждает, что Греция является жизненно важной частью этого нового соглашения из-за внутренней линии обороны, которая начинается от залива Суда на Крите до Александруполиса «над островами», а затем по суше.
По словам Костаракоса, в Эгейском море последовательно проходят три линии обороны. Это Лемнос — Лесбос, Эвия (Эвбоа) — Циклады — Икария — Самос, и линии Китира — Крит — Карпатос — Родос. Потому что, опять же, согласно восприятию военной стратегии Греции, Афины могут остановить любого, кто пересекает проливы в Турцию. И если контроль над проливами был передан Турции, то контроль за въездами и выездами также был передан Греции. Во время холодной войны Турция и Греция были преградой на южном фланге НАТО, простирающимся от Испании до Турции, против Советского Союза и участников Варшавского договора.
По словам Костаракоса, «политический выбор президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана» после «холодной войны» перевернул эту стратегическую цепочку с ног на голову. Опять же, согласно этому подходу, этот политический выбор пошатнул роль Турции и бросил тень на турецко-американские отношения. Таким образом, необходимость изменения цепочки Южной стратегии возникла в связи с необходимостью вновь взять под контроль Россию после событий в Крыму в 2014 году.
По словам бывшего начальника Генштаба Греции, Анкара не боится и не видит угрозы в военных возможностях США и знает, что они не повернутся против Турции и не останутся там навсегда Однако также неудобно, что ее оставляют за бортом планов Запада и постепенно переходят на другую сторону стены.[1] Костаракос пытался найти рациональное объяснение, несмотря на беспокойство Турции по поводу американских баз в Александруполисе и его влиянию на внутреннее общественное мнение. Однако по мнению греческих политиков это похоже на объяснение наличие границ Греции с Турцией, Европейского союза (ЕС) и границ Запада с Востоком. Более того, основы стратегии, о существовании которой он заявляет, не могут быть теми пунктами, на которые он указывает.
Конвенция Монтрё о проливах или Лозаннский и Парижский мирные договоры не наделяли Грецию обязанностью или правом каким-либо образом контролировать проливы, ни в словах контрактов, ни в протоколах встречи не было обнаружено даже веры в это направление. Если это принять во внимание, понятно, что Костаракос в качестве бывшего начальника Генерального штаба пытался взять на себя ответственность за новую ситуацию и попытался создать так называемую правовую основу в пользу Греции для споров в Эгейское море.[2]
Греция никогда не контролировала проливы. Контроль над проливами находится только в Турции, что подтверждается международным договором — Конвенцией Монтрё, и Турция решительно соблюдает регулируемый режим. Один из трех проливов с особым статусом вместо режима свободного транзита — это Турецкие проливы. В этом отношении нет никаких юридических оснований для того, чтобы судно, прошедшее через проливы, было остановлено Грецией на выходе из Чанаккале в рамках правил, установленных в Монтрё. Если Греция перехватит корабль, это не будет иметь никакого отношения к безопасности проливов.
С другой стороны, острова, которые по утверждению Костаракоса, находятся на внутренней линии обороны, которая была создана над островами, были переданы в пользование Греции. Но при условии, что они будут иметь невоенный статус в Лозаннском и Парижском мирных договорах. Рассмотрим решение Совета министров Турции, которое было опубликовано в Официальном вестнике от 26 марта 1987 года под номером 19412, и предоставило турецкой нефтяной корпорации (TPAO) лицензии на разведку нефти на шельфе Самофракии, Лемни, Лесбос, Хиос и Ипсала. Соответственно, подразумевается, что Греция не имеет права рассматривать Эгейское море как внутреннее море, и это не признается Турцией.
Вероятно, Костаракос также осознает, что ошибочные предположения в его стратегической точке зрения не имеют аналогов в Турции. Тем не менее, понятно, что он пытался сделать выводы в пользу Греции из развития событий.Понятно, что указанная попытка была предпринята в тени военной мощи США, в рамках проекта по созданию барьера против России на Балканах. Однако дискомфорт, который испытывают из-за американских баз и солдатов, усиливается во внутреннем общественном мнении Греции. И подобные заявления призваны повысить роль Афин в глазах греческой общественности.
Как можно понять, Греция сосредоточилась на получении поддержки администрации Вашингтона в отношении Турции, а не на политике США по сдерживанию России. Однако, похоже, она не полностью удовлетворен этим вопросом. Преимущества американского проекта по транспортировке углеводородов, которые будут выпущены в Восточное Средиземноморье в виде сжиженного газа в Европу через Александруполис, с точки зрения его требований в Восточном Средиземноморье, и энергетической безопасности, приятно принимаются общественностью соответствующей страны. Однако разрешение США на создание военного объекта на неопределенный срок вызывает серьезное беспокойство.
Принимая во внимание развитие событий на Балканах, с растущим влиянием США, процесс трансформации, направленный на нейтрализацию только России или Турции и Китая вместе с Россией, может привести к проблеме юрисдикции Восточного Средиземноморья и Эгейского моря. Афины также пытаются трансформировать и даже исказить базовые правовые основания своих неудовлетворенных ожиданий.
[1] Mikhail Kostarakos, “Turkey’s Crocodile Tears over Alexandroupoli”, Ekathimerini, https://www.ekathimerini.com/opinion/1172892/turkey-s-crocodile-tears-over-alexandroupoli/, (Дата обращения: 1.12.2021)
[2] В статье 1 Протокола, подписанного в дополнение к Конвенции о проливах Монтрё, подписанной 20 июля 1936 года, говорится, что «Турция сможет немедленно ремилитаризовать район пролива, как это определено в разделе Преамбулы этой Конвенции». (Турция может немедленно ремилитаризовать зону Проливов, как это определено в Преамбуле к указанной Конвенции). Здесь невоенный статус вокруг проливов был отменен только для Турции. В этом случае невоенный статус островов, предусмотренный как в Лозаннском (1923 г.), так и в Парижском (1947 г.) мирных договорах, остается обязательным для Греции.
