С началом российско-украинской войны энергетическая проблема стала одной из самых обсуждаемых в мире и превратилась в один из основных факторов, влияющих на отношения между государствами. В этом контексте государства, обладающие энергетическими ресурсами, хотят иметь возможность их экспортировать, а субъекты, нуждающиеся в энергоресурсах, стремятся обеспечить энергетическую безопасность. Однако такая ситуация складывается не только в рамках торговли энергоресурсами, она влияет на отношения во многих аспектах и формирует внешнеполитические ориентиры государств.
По данным на 2021 год, Китай занимает первое место в мире по потреблению энергии — 165 квадриллионов BTU. Второе место занимают Соединенные Штаты Америки (США) — около 98 квадриллионов BTU.[1] Это делает Китай важным потребителем для государств, обладающих запасами энергоресурсов. В частности, Китай является важным потребителем для соседних или близких к Китаю государств.
Параллельно с наращиванием производственных мощностей Китая основным критерием в этом процессе являлся рост потребности в энергоносителях. Однако после российско-украинской войны Пекин стал еще более значимым для Москвы. Потеряв европейский рынок, кремлевская администрация увидела в Китае важного покупателя в торговле энергоносителями. В связи с этим для увеличения экспорта энергоносителей в Китай, помимо «Силы Сибири-1», Россия реализует «Силу Сибири-2» и проект строительства нового газопровода в Казахстане.
Таким образом, Россия пытается компенсировать потери, понесенные ею в результате войны, через Китай. Однако реализовать эти проекты в краткосрочной перспективе нелегко. Строительство трубопроводов может столкнуться с трудностями, несмотря на санкции, да и политика Китая будет иметь большое значение. Ведь даже если Пекин сближается с Москвой, он учитывает реакцию и критику со стороны Запада. Ведь, учитывая объем торговли между Западом и Китаем, экономическое значение Москвы для Пекина ослабевает.
В связи с этим Китай заинтересован в проектах со странами Центральной Азии, такими как Туркменистан, в противовес трубопроводам, которые пытается построить Россия. В частности, если между Россией и Китаем возможно строительство прямого трубопровода и более дешевые поставки природного газа, то предпочтение Пекина в пользу Центральной Азии, несмотря на более дорогие закупки природного газа у Ашхабада и строительство линии через регион,[2] обусловлено различными причинами, такими как геополитическая конкуренция, безопасность инвестиций, энергетическая безопасность и реакция Запада.
Как уже отмечалось выше, Россия подвергается западным санкциям. На данный момент желание России продать Китаю свои энергоресурсы гораздо сильнее, чем желание Китая купить российские энергоресурсы. Это связано с тем, что одним из главных приоритетов Москвы сегодня является улучшение своей экономики за счет продажи энергоресурсов Пекину. Китай же стремится диверсифицировать страны, из которых он импортирует энергоресурсы, и не зависеть только от России.
Однако Россия и Китай — соседние государства, действующие против Запада. Более того, обе стороны стремятся к построению многополярной мировой системы. Иными словами, хотя Пекин и Москва совместно противостоят угрозам, ориентированным на Запад, они имеют большой потенциал для превращения в соперников друг друга. Это связано с тем, что, несмотря на левую идеологию времен «холодной войны», эти два государства через некоторое время заняли разные позиции.
С другой стороны, Центральная Азия является частью постсоветской географии. Россия не хочет, чтобы в этом регионе присутствовал какой-либо другой субъект, кроме нее самой, в политическом, экономическом и военном плане. Однако Китай, реализуя инициативу «Пояс и путь», стремится установить многомерные и прочные отношения с центральноазиатскими государствами и пытается закрепить свое влияние. Одним из наиболее конкретных показателей этого является проведение саммита/встречи С+С5 19 мая 2023 года.
В этом процессе Китай стремится увеличить свое экономическое присутствие в Центральной Азии за счет соглашений в области энергетики и новых трубопроводов. Кроме того, Центральная Азия также имеет отношения с Западом, ослабляет возможность привлечения реакции Запада к устанавливаемым отношениям и выделяется как одна из наиболее устойчивых и безопасных географических зон в ближайшем окружении Китая.
Помимо всего прочего, государства региона находятся в процессе стабильного экономического развития. Они также соблюдают договоренности, достигнутые на максимальном уровне. Поэтому государства Центральной Азии являются важными странами с точки зрения энергоснабжения, за исключением суровых зимних месяцев. Такая ситуация очень важна и для энергетической безопасности Китая. Кроме того, хотя Китай и участвует в определенном количестве дорогостоящих проектов в точке поставки энергоносителей, он старается снизить стоимость транспортировки энергии внутри страны.
В результате Китай является важным потребителем для стран-экспортеров энергоресурсов. Однако, получая доступ к энергоресурсам, он обращается не только к наиболее дешевым и наименее затратным регионам. Энергетическая политика Китая формируется под влиянием таких факторов, как региональная и глобальная конкуренция, развитие энергетического рынка, западные игроки, геополитические события и энергетическая безопасность. Поэтому, обращаясь к Центральной Азии, Пекин пытается максимизировать свои выгоды и минимизировать потери.
[1] “Total Energy Consumption 2021”, EIA, https://www.eia.gov/international/rankings/country/CHN?pid=44&aid=2&f=A&y=01%2F01%2F2021&u=0&v=none&pa=44, (Дата Обращения: 26.05.2023).
[2] Chen Aizhu-Marat Gurt, “China Prioritising Turkmenistan over Russia in Next Big Pipeline Project”, Reuters, https://www.reuters.com/markets/commodities/china-prioritising-turkmenistan-over-russia-next-big-pipeline-project-2023-05-24/, (Дата Обращения: 26.05.2023).
